Кавуа не стремился убивать, напротив, поэтому провозился дольше. Противник Ронэ еще хрипел где-то в стороне и внизу, когда испанский клинок капитана вошел в бедро Коммеля и мягко выскользнул обратно.
Полковнику д'Эстиссаку не на что будет жаловаться, своего человека он получит обратно живым.

- Ах, черт, - пробормотал Коммель, зажимая перчаткой рану. Он только сейчас заметил смерть товарища.

Кавуа только пожал плечами. Никаких чертей, всего лишь Ронэ. Следовало ожидать.

Жарси и Сен-Прем долгое мгновение мерились взглядами. Кавуа подумал, что еще немного, и можно чувствовать себя оскорбленным - бретер сегодня был необычайно популярен.

- Я следующий, - мрачно сообщил Жарси.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Сен-Прем дрался против Кавуа, но как-то без огонька. Первый обмен ударами был откровенно скучен, гвардеец то и дело ловил своего соперника на попытке покоситься на бой Ронэ и Жарси, и в конце концов оставил тому отметину на предплечье, что сильно оживило поединок.

- Кто-то... должен позаботиться... о теле, - отозвался пикардиец, который действительно не хотел возиться с трупом, а тем паче - с несколькими.
Он, чего греха таить, и сам косился на соседний бой, но делал это удачнее, то и дело разворачивая своего соперника спиной к фехтующей паре. Так ему было все видно.

- Уже убегаете? - тяжело дыша, уточнил Жарси, восстановив равновесие.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа вздохнул, но только мысленно, чтобы не сбивать размеренность дыхания. Противник не мог озадачить его всерьез, не того уровня был этот молодой человек, хотя два трупа на поляне добавили ему сил и отчаяния. Притом, что пикардиец не собирался его убивать, но не говорить же об этом.
Или сказать?..
Кавуа всерьез задумался о том, чтобы сказать, когда Сен-Прем полез атаковать по нижнему уровню и заработал классический порез через всю щеку. А потом еще один поперек лба. Бахрома крови густо потекла в глаза, шевалье утерся рукавом и снова полез в атаку.

- Вы уверены... - спросил у него гвардеец. - ...что вам недостаточно?

Коммель молчал, сидя на земле. Он уже затянул сам на себе платок и напряженно следил за происходящим.

- Заканчивайте, Сен-Прем!

Кавуа закончил сам, уколом в правое плечо.
Что ж, по крайней мере, у этих двоих был шанс остыть. И даже найти потом Ронэ. Но здесь пикардиец был уже не властен что-то изменить, если человек хочет неприятностей, он их находит.

- Полагаю... Я как раз освободился.

Слова гвардейца совпали с мягким стуком брошенной Сен-Премом шпаги. Продолжать тот явно не хотел.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Будь они одни, Кавуа мог бы сказать про монсеньора и осторожность (вероятно - без всякой пользы), и о том, что, в конце концов, убей он всех четверых, кто б Ронэ простил такое убийство (монсеньор - может быть, но не в полках), и что врагов бретер заводит слишком быстро, а капитану кардинальской гвардии не к лицу стоять в очереди, если это не королевская приемная (а там - особенно!), но только усмехнулся и пожал плечами.

- Да я сначала ушам своим не поверил, - честно признался пикардиец. Действительно, Ронэ - и извинения. Вещь, доселе несовместимая. И что это на него нашло?..

- Но подумайте, это вас там красотка ждет, а меня - булыжник в соусе.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Пришлось проснуться. Кавуа помнил манеру Ронэ сражаться и, - грех, в котором в пору исповедаться! - не ждал, что она изменится. Именно поэтому он чуть не потерял шпагу после одного из парирований и вынужден был уходить в сторону прыжком. И догоняя почти выбитое оружие, и уходя от укола.
Бретер, подумать только, методично вынуждал его отказаться от силовой манеры ведения боя.

- Вы жестоки, - ухмыльнулся Кавуа, разом вспоминая о том, что он, все-таки, диестро, и кое-что смыслит в тонком искусстве уходов и внезапных атак из общепризнанно неудобных положений. - Может, я давно не спал...

Он парировал очередную атаку и проследил клинком возвратное движение руки бретера, позволяя своей шпаге скользнуть по чужой чашке и дотянуться кончиком до предплечья противника.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

К счастью, Кавуа не знал итальянского, но говорил по-испански, а эти языки довольно близки. Переспрашивать он не стал, но прокомментировал на грани богохульства:

- Сын Божий тоже надеялся...

Он ушел в другую сторону, потому что школа, которую он любил всей душой, предписывала ему избегать повторов.

- С кем это вы дрались без меня?.. - уточнил гвардеец, не без труда парировав следующую атаку и отправляя собственную шпагу в плечо Ронэ рубящим движением и "слабой" стороной клинка, вывернув запястье в лучшей манере дестрезы.

Теодор восхищенно выдохнул сквозь стиснутые зубы, запоминая удар, парировал, отпрянул и повторил попытку. Едва не получил рану в бедро. Но тут же попытался снова.

– Считайте, – не добившись своего, он ушел в оборону, восстанавливая потерянные позиции, – что на меня снизошел Дух Святой. Капитан, вы капризничаете, – парад, рипост в ту же точку, – как богатая невеста.

- Я уже слышал это. Не меняетесь вы...

Кавуа попытался поймать Ронэ на перемене стойки, сразу после собственного отвлекающего удара. На это ловились многие, и в таком бою, не дышавшем смертельной враждой (еще, пока, сию минуту), может, и не стоило затевать такие игры. Никто не мог предсказать, по какому поводу они с Ронэ сойдутся в следующий раз, не придется ли драться уже всерьез, а этот прием - не прием даже, а манера - была из любимых...

- Во мнении... - гвардеец вышел из выпада, оказавшись при этом на полметра левее. - ...На мой счет.

- Я думал, вы друзья, - буркнул Коммель, успевший убраться под ближайшее дерево. - Умоляю, не отвлекайтесь.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

То, что французы называли Sentiment du Fer, а испанцы коротким словом tacto, не могло бы существовать без чувства окружающего пространства.

- Ничего, - ухмыльнулся Кавуа, уходя не назад, но тому же вечному испанскому кругу, влево от атаки, пусть и лицом к солнцу.
Это ненадолго...

- Не готов... - он отбил атаку, каким-то шестым чувством узнав ее - да быть не может, откуда эта испанщина у Ронэ?.. Пришлось проверить.

- Расставаться... - угол атаки бретер увидел, но не совсем успел. Кончик шпаги гвардейца прочертил новую полосу на куртке, но тут же пришлось уходить - невысокий наглец всерьез попытался проводить возвратное движение противника своим клинком, совсем так же, как это делал сам Кавуа немногим ранее.

- ...с капризами, - закончил гвардеец, отбивая дагой аялу. Рукав украсился прорехой. А в пикардийце наконец проснулся хищник. Ронэ был очень, очень хорош. Дух захватывало.
И от того, как он прикасался к чужой школе, не слишком ему свойственной, возникали разом и восхищение, и ревность.
Дестреза - это не знание ударов. И даже не манера двигаться.
Это любовь.
И расчет.
Итальянцы любили контратаки, дестреза предписывала уход и атаку, откуда не ждали. Кавуа уходил. Против Ронэ это была проигрышная тактика, тот был заведомо быстрее, легче и даже гибче, и мог, должно быть, поддерживать такой темп дольше, но гвардейцу не нужно было долго. Достаточно было, чтобы Ронэ начал этот темп поддерживать.
А потом можно и нужно было раз за разом рвать и темп, и дистанцию, вынуждая бретера отбивать угловые атаки - сколько времени сможет тот драться из знакомых, но непривычных и потому уязвимых позиций?..

Сегодня Кавуа не был ни уставшим, ни раненым, мог позволить себе многое. В том числе и игру. Так играют волки - рванул, отскочил, увернулся, рванул...
Одного только не было в этой игре - ритма, любимого всеми школами, кроме дестрезы.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)

Кавуа отскочил, опустил шпагу, тяжело дыша - еще в запале, еще в бою, но лапы азарта уже разжимались. Кровь.
Достал.
Быстрый взгляд на Коммеля. Увидел? Запомнил?
Тот, качая головой, как раз обозначил бесшумные аплодисменты.
Мокрая рубашка неприятно липла к спине, холодила кожу.
Хорошо вышло, чисто. После двух трупов больше никто не станет задирать Ронэ на ровном месте, слухи среди солдат разносятся быстро. А кровь на рукаве поможет успокоиться задетому самолюбию этих двоих и, даст Бог, с обоими полковниками объясняться вовсе не придется. Два трупа - и две легких раны, не дураки они, сообразят, тем более, что третья - у Ронэ, пусть и не рана даже, но кто там будет разбираться...
Доволен Кавуа не был. Потому что видел лицо Ронэ.
К которому был расположен больше, чем следовало. И то, что сейчас нужно было сказать, чтобы сцена вышла безупречной, совсем не улучшало отношений.
К черту. Пока живых здесь больше, чем могло бы быть.
...И одним испорченным вечером меньше у Его Высокопреосвященства, который, конечно же, ничего не узнает. А, дьявол, донесут же. Ладно, не впервой. 
Он отсалютовал противнику, кивнул, подтверждая - и повернулся к Коммелю.

- Мой поклон графу д'Эстиссаку.

Подпись автора

Откуда эта стрельба, дым и дикие крики? А там как раз обращают внимание высшего общества... (с)