О госпоже дю Фаржи следовало поговорить с Камиллой. Но – осторожно. Пока Мари была в изгнании, кузина была ее тенью, ее глазами и ушами при королеве Анне, но все же следовало действовать крайне осторожно если дю Фаржи действительно шпионка кардинала, и вдвойне осторожно – если нет.
Что касается месье де Клейрака – герцогиня уже решила, что встретится с ним снова, внезапно, без предупреждения, не дав возможности подготовиться к этой встречи и подобрать нужные слова…
Ее светлость думала об этом, улыбаясь своим гостям, и никто бы не заподозрил подобные мысли за этим ясным лицом и лукавым взглядом. Не участвуя в беседе, она все же была ее центром, поощряя улыбкой к милым дерзостям и легким безумствам.
Это был Париж. Это была та жизнь, что наиболее соответствовала ее вкусам и стремлениям, и, в салоне, наполненном запахами духов, ароматного воска, пудры и цветов она дышала – без преувеличения – полной грудью.

Вопрос Теодора де Ронэ прозвучал диссонансом, может быть, не с общей тональностью разговора, то с ее мыслями точно, и Мари едва заметно нахмурилась, взглянув на бретера – он недоволен? Неужели? Припомнилась давешняя досада, почти забывшаяся за разговором с де Клейраком…
- Надоели? Отнюдь, месье де Ронэ, отнюдь… я рада каждому гостю в этом доме, и, надеюсь, никто из моих гостей не может пожаловаться на холодность приема…
Мари обвела смеющимся взглядом тесный, возбужденный кружок, почуявших за вопросом и за ответом что-то большее, чем просто обмен фразами…
Послушные этому взгляду, ее тут же заверили, что прием великолепен, более чем великолепен – дальше она не слушала, предоставляя гостям мешать Эдем с Аркадией, Афину с Венерой и бургундское с анжуйским – пажи снова обносили всех подносами с вином.

- Неужели, месье де Ронэ, вам есть в чем меня упрекнуть? О, надеюсь что нет, иначе я была бы в отчаянии.
Он привел де Клейрака в ее дом, представил его ей, дал ему возможность сделать ей свои предложения. Да – они были благосклонно выслушаны, но это к делу не относится.
Он же теперь пытается бросить ей упрек? При всех?
Ее светлость улыбалась, но улыбка была опасной.
Эта женщина была снисходительна только к тем, кто ей безразличен - Теодор не был.

Она могла бы отказать. Сказать «нет»,  прямо или иносказательно, и это никого бы не удивило, тем более Теодора де Ронэ. Он-то должен был знать нрав Ее светлости. Но она медлила, улыбаясь, давая ему – и всем свидетелям этого разговора прочувствовать, как долго могут тянуться мгновения, если на то воля ее.

- Что ж, если месье де Ронэ настаивает…
Мадам де Шеврез пожала плечами – радушная хозяйка, готовая потакать капризам своих гостей.
- Вы разбиваете мне сердце, - выдохнул один из поклонников, картинно прижав руку к груди.
- Вам это нравится, - насмешливо бросила герцогиня. – Следуйте за мной, месье де Ронэ.

Библиотека на этот раз была свободна.
Гнев иногда торопится так же, как страсть, и не выбирает для себя лучшие места.
- Мы наедине, месье де Ронэ. Вы хотели сказать мне несколько слов – говорите.
Мари не спешила говорить сама, хотя ей было что сказать, припомнив слова Теодора о том, что женщинами не делятся.
И припомнив слова де Клейрака о том, что женщинами хвалятся.
Но она не спешит, зная, что ее слово будет решающим, хотя, может быть, и не последним.

- Вам нужно тщательнее выбирать друзей, месье де Ронэ. И женщин тоже.
Интриганка до кончиков пальцев, Мари, тем не менее, умела говорить прямо, и даже ценила прямоту в других. Но если шевалье считал, что может сказать ей «этого не будет», то в таком случае шевалье придется выслушать и то, что она скажет ему в свой черед. А честность иногда очень болезненна, особенно из уст женщины, с которой ты делил постель.
- Поздно вспоминать о «так нельзя», об этом следовало думать раньше, до того, как вы привели месье де Клейрака в мой дом и представили мне.

Она могла бы предупредить де Ронэ о том, что месье де Клейрак не друг ему, могла бы рассказать об их разговоре, о предупреждениях, которые она получила от гардеробмейстера Его высокопреосвященства. Но к чему? В первую очередь герцогиню интересовали ее собственные интриги. И что ей за дело, если де Клейрак влюблен в нее, или притворяется влюбленным? Разумеется, он намеревается ее использовать, разумеется, она собирается использовать ее – на этом мир стоит.

- Я встречусь с ним снова. И снова – если он докажет, что может быть мне полезен.
«Я так решила – значит, так будет», - эти слова мадам де Шеврез могла бы сделать своим девизом.
Достаточно ли такого объяснения? Мари считала, что да, вполне достаточно и большего от нее никто не вправе требовать. Даже Теодор де Ронэ, который, пусть и не став единственным – это было невозможно – все же был дорог Мари де Рогнан. Дорог и желанен.

Отредактировано Мари де Шеврез (2019-03-07 11:53:41)

К этому она тоже была готова – к тому, что де Ронэ захочет уйти. Не в этот раз, так в следующий. Так стоит ли ждать следующего раза? Мари была честна со своим любовником. Она не обещала ему верности, не обещала любви, обещала только помнить о нем – и это свое обещание сдержала. Помнила его, помнила о тех коротких часах встреч, что на их долю выпали – как случайные монеты, оброненные по недосмотру судьбы. Большего она ему дать не могла, и о большем его не просила.
Но кому-то всегда становится мало.
Говорят, этим грешны женщины, но чаще Мари видела это в мужчинах – им всегда становится мало.

- Значит – не встречусь, - кивнула герцогиня.
Она не могла бы ответить иначе, иначе это была бы уже не она.
- Уходи, если хочешь, но не указывай, что мне делать – этого я никому не позволю.
Ей уже давно никто и не пытался, даже муж. Ну разве что отец все еще не смирился с тем, что породил на свет столь свободолюбивое существо, и ладно бы это свободолюбие досталось сыну, а тут – дочь… Есть от чего впасть в отчаяние.
Мари несла в себе эту свободу, несла с гордо поднятой головой.
Теодор… В объятиях Теодора де Ронэ она познала свободу от этой свободы, но уступать ему не желала.

Она могла бы сделать это расставание совсем невыносимым - для него - рассказав про де Клейрака. Но зачем? При всей своей жестокости Мари не была мелочной и мстительной. К тому же... К тому же, возможно, де Клейрак ей еще пригодится. Но пригодится он ей только если останется жив, с мертвых мало проку.

Отредактировано Мари де Шеврез (2019-03-08 13:24:45)

- Если бы ты любил, ты бы не указывал.
У каждого своя правда.
У Теодора де Ронэ – своя, у Мари де Роган, герцогини де Шеврез – своя.
Сейчас две эти правды сталкивались, подобно двум грозовым облакам, и две сильные воли высекали молнии…
- И к чему пытаться утолять жажду песком? Ищите воду, месье де Ронэ.

Сравнение задело Мари. Задело сильнее, чем она могла показать. Она любила его – как могла. Как умела. Каждому положен свой предел. До своего она дошла с ним, в страсти, заставляющей ее забывать обо всем, о том, кто он, кто она…. Но ему было мало. А большего Мари де Шеврез не могла дать, но и не требовала ничего взамен. Так отчего такая несправедливость?

В русалочьих глазах герцогини царила буря, пусть лицо и оставалось спокойным. Она не могла иначе, пусть губы и были закушены в кровь. Она была… тем, чем она была.
- Уходите и ищите воду. Уходите, и не выставляйте более мою благосклонность напоказ для своих друзей.
Хватит и других имен – Мари была в этом уверена.
И, к тому же, уходя – уходи.
Герцогиня отошла к окну. Пусть уходит. Если бы она хотела разорвать эту связь, то одних слов де Клейрака было бы достаточно, но она готова была им не верить… Но к чему такая жертва, когда не верят ей?

- Хотите быть полезным – будьте, - пожала плечами мадам де Шеврез, которую чужие душевные метания волновали столь же мало, как погода на прошлое Рождество.

Если бы месье де Ронэ поделился с ней своими мыслями, честно и открыто, если бы не пытался ставить условия, а попросил – возможно, все было бы иначе. Возможно, она даже выполнила бы его просьбу – Мари умела быть щедрой, умела она и отбросить корысть – это тоже своего рода расточительность. А расточительность была ей свойственна. Кто-то бросает на ветер золото, кто-то возможности, Мари-Эме де Роган могла себе позволить все, и золото, и возможности, и чужое горе, и чужую радость.

Но месье де Ронэ выбрал не ту дверь, и его встретила не принцесса, но дракон.

- Будьте чем хотите, месье де Ронэ, но роль требовательного ревнивца не к лицу вам и неприятна мне.
Мари повернулась, посмотрев еще раз – долго – на того, кого обещала помнить.
- Я не изменюсь, - спокойно напомнила она ему очевидное. – Уходите или оставайтесь, но не требуйте от меня невозможного.

Отредактировано Мари де Шеврез (2019-03-10 07:18:25)