Мадам де Петанж оказалась все-таки милостива к своей предполагаемой невестке и отправила ее в Ле-Брей в карете в сопровождении слуги. Хотя, как подумала после короткого и не очень сильного приступа признательности Мадлен, она просто не могла так упасть лицом в грязь перед возможными свидетелями и отправить ее пешком, пусть и если хочешь держать все в тайне от сына, это более правильный путь. А вот слуга, вероятно, был уже следствием единственно только доброй воли. Но он-то как раз и не был Мадлен нужен. Есть разговоры, для которых нет ничего хуже, чем молчаливые соглядатаи.
Для поездки Мадлен выбрала одно из лучших платьев. Не тех, что были приготовлены для будущей молодой мадам де Петанж, конечно, а из платьев мадемуазель Буше. Представляться тем, кем ты не являешься, просто глупо. В голубом платье с синей отделкой, Мадлен знала, она выглядела очень достойно. А чтобы указать на будущее повышение в статусе, достаточно и кольца с сапфирами, подаренного месье де Петанжем и красующегося сейчас на левой перчатке.
Прибытие в самый полдень кареты на постоялый двор произвело относительно громкий фурор среди кур, бродивших по пересеченному колеями двору, и голубей. Последние от лени, видимо, вели себя так, будто у них не было крыльев, то есть, как и куры, вяло бегали, а не взлетали. Слуга распахнул перед ней дверцу и помог выйти.
- Пойдемте, вход там, - слуга предупредительно предложил свою руку и указал на дверь.
Мадлен странно на него посмотрела. Ей было никак не привыкнуть к некоторому поведению слуг, несколько, по ее мнению, чрезмерному. Разумеется, она в состоянии увидеть, где находится дверь. Впрочем, возможно, мадам де Петанж сама бы не догадалась, охотно верилось.
Где находится предполагаемый "наемный убийца материнских сердец", Мадлен, конечно, не знала. А он вполне мог быть и в общей зале, наслаждаясь обедом. Встреча была бы неожиданной, а в деле переговоров, как мадемуазель Буше хорошо знала, это означало, что у тебя есть всего несколько мгновений, чтобы понять, кто перед тобой. Жесткий торговец? Трусливый? Вечно боящийся обмана? Любящий сам схитрить? Но господин де Ронэ не был торговцем. А опыт общения с "наемными убийцами" и дворянами у Мадлен был или никаким (в первом случае) или слишком не тем, что требовался сейчас (во втором). Хотелось бы узнать о нем побольше до того, как столкнуться нос к носу.
Двор был пустым (не считая птиц), но, как выяснилось, если оглядеться, можно было кого-нибудь заметить. Возле коновязи суетился какой-то парень. Мадлен уже хотела крикнуть ему что-то вроде "Эй! Подойди сюда!" Но вспомнила мадам де Петанж и осеклась.
- Подойди к нему, - сказала она слуге. - И попроси позвать хозяйку. Пусть она выйдет сюда.

Отредактировано Мадлен Буше (2020-10-22 11:33:43)

О хозяйке Мадлен ничего тоже не знала. И ей, конечно, и в голову не пришло спросить у мадам де Петанж, не знает ли она что-нибудь о ней. Разумеется, мать жениха не интересовалась такими людьми, как хозяйки таверен. Чтобы вызвать интерес мадам де Петанж, с этой Жанной должно было случиться что-нибудь посерьезнее, чем смерть мужа или драка в ее таверне. Загадочная смерть, пожар, выжегший все до тла, таинственное исчезновение детей... в общем, что-нибудь из того, чего Мадлен бы не пожелала даже злейшему врагу.
Жанна на Мадлен произвела самое хорошее впечатление. Хорошее тем более, что впервые за много дней мадемуазель Буше видела кого-то, с кем могла разговаривать обычно и кого наверняка легко будет понять. И кто, называя вещи своими именами, не будет раздражать чванством и глупостью одновременно.
- Я Мадлен, дочь Жака Буше, торговца из Амбуаза...
В первую очередь она представилась как дочь своего отца, а о Петанже... о женихе решила пока вообще не говорить.
- Мне надо увидеть господина де Ронэ. Он ведь здесь, правильно?

- Целых три дня? - удивленно воскликнула Мадлен.
Впервые она подумала, что у мадам де Петанж, может быть, и были какие-то основания для опасений. Нет, ну а кому придет в голову остаться в Ле-Брей надолго просто так? Тут точно должны были быть какие-то важные причины. Может быть, де Ронэ ждет кого-то важного или нужного, может, чего-то важного или нужного. Хотя бы даже денег. При мысли о деньгах Мадлен вспомнила, что мадам де Петанж считает господина де Ронэ наемным убийцей, и ей стало если не дурно, то ощутимо тревожно. Судя по тому, что сказала хозяйка, деньги у него были. Но никогда не бывает так много денег, чтобы отказаться от больших.
- Он чего-то ждет? - осторожно поинтересовалась мадемуазель Буше. - И в каком он пребывает настроении?

Отредактировано Мадлен Буше (2020-10-26 22:05:47)

- Значит, он раненый вернулся, - задумчиво подытожила Мадлен.
Вообще это многое объясняло. Например, зачем вернулся. Уж точно не для того, чтобы вновь с кем-нибудь драться. Скорее уж зализывать раны, видимо, здесь показалось поспокойнее. Хотя чего уж спокойнее, неподалеку есть хотя бы господин де Петанж, который может захотеть... Мадлен вспомнила слово, которое произнесла мадам де Петанж, и поморщилась. Глупое оно, вот уж в чем можно согласиться с несостоявшейся свекровью... С другой стороны, в других местах у этого де Ронэ может быть гораздо больше недоброжелателей, не зря же у него такая репутация.
А вот что господин де Криссе был уже тут, было неожиданно и очень любопытно. Интересно, мадам де Петанж не знала этого? Или скрыла? В любом случае, если господин де Ронэ не оправился от ранения совсем и полностью, сейчас лучший момент с ним поговорить. Беспомощные мужчины обычно сговорчивее и откровеннее.
- Вздорный - это капризный? - уточнила Мадлен и насмешливо прищурилась. - Как будто в детстве его маловато пороли и многовато позволяли? И где он теперь? У себя один или в общей зале и в компании?

- То есть он сыт? - уточнила Мадлен и довольно кивнула. - Очень хорошо.
Судя по всему, ее воззрение на влияние сытости на душевное состояние, доброжелательность и хорошее расположение духа, было похоже на мнение хозяйки гостиницы. С той только разницей, что выводы мадемуазель Буше были гораздо более универсальными и касались вообще всех. Во всяком случае, Мадлен точно знала, что и сама она, когда голодна, то весьма далека до смирения, всепрощения и даже готовности подвинуться в цене на отрез ткани, добрая часть которого оказалась перекошенной по линии утка.
- Да, скажите ему, пожалуйста, что к нему приехала невеста господина де Петанжа. Именно так и скажите. Вы меня очень обяжете.
Будет неплохо, если господин де Ронэ представит себе невинное создание лет шестнадцати, дочь какого-нибудь мелкого землевладельца с заплаканными глазами и взглядом совы, застигнутой светом дня. Расхождение ожидаемого и настоящего, если произведет должное впечатление, иногда благотворно сказывается на разговоре.
Маленькая серебряная монетка легла в ладонь хозяйки таверны.
- Невеста господина де Петанжа, и больше не говорите ничего.

Отредактировано Мадлен Буше (2020-10-30 10:27:54)

Вообще-то Мадлен предпочла бы обойтись без провожатых. Она бы не отказалась от помощи кого-то знакомого, доброжелательного и разумного, кто может помочь. Но хозяйка-то, может, и доброжелательная теперь и разумная, помочь не могла бы, да и знакомой тоже не стала. Да еще слуга, отряженный мадам де Петанж, который всем видом показывал, что не даст о себе забыть. Мадлен подумала вдруг, что послан он, пожалуй, не ей в помощь, а чтобы следить за ней. А для безопасности или чтобы не дать ославить славную семью де Петанж - это уже как получится. В голове у мадемуазель Буше не было ни одной крамольной мысли, но глаза, буравящие спину, плохой помощник в переговорах.
- Спасибо, мадам, я разберусь без помощи, да и у вас дела наверняка много, - сказала Мадлен так, словно это решение требовало от нее долгого размышления, а потом быстро бросила слуге. - Жди меня здесь. Мадам де Петанж просила меня поговорить, а в таком деле посторонние ни к чему.
Слуга насупился, но сказать ничего не решился. Ничего, если мадам де Петанж выкажет удивление, почему Мадлен пошла в комнату к мужчине одна, можно будет сделать удивленное лицо и сказать, что даже не представляла себе, что ей предлагали что-то другое. В конце концов, дочке торговца, конечно, нужно все растолковывать подробно, не до всего она сама додумается.
Идя к комнате, Мадлен чувствовала, как внутри нее все собирается, как будто внутренний корсет затягивается так, что дышать все сложнее. Неизвестность страшила, но, как и любая неизвестность, ничем конкретным. Спроси у мадемуазель Буше, чего она боится, и она бы не смогла точно сказать, чего.
Стукнув в косяк двери кулачком, Мадлен дожидаться ответа не стала, толкнула дверь и вошла.

Первое, что бросилось в глаза, - конечно, повязка на глазу. Сначала Мадлен даже связала ее с известием о том, что господин де Ронэ недавно был ранен. Это было не очень приятное открытие: с человеком, у которого недавно пострадал глаз, лучше нянчиться, а не разговаривать, а вот заниматься первым стоило кому угодно, только не мадемуазель Буше. Но потом она заметила перевязь, виднеющуюся в разрезе распахнутого камзола, и поняла, что ранена рука. Это было лучше... если можно было так сказать.
Комната была такой, какой и бывают комнаты холостяков, у которых слуга-бездельник и нет приличной экономки. Неизвестно, что бы на этом месте решила мадам де Петанж, может, убедилась бы в том, что де Ронэ убийца. А вот для Мадлен это ничего ровным счетом не значило, просто наблюдение, что жизнь человека, расстроившего ее свадьбу, не очень-то устроена. Что не всех делает убийцами, что бы там не думала ее свекровь.
- Да, мадемуазель, - с едва уловимой насмешкой ответила Мадлен. - Мадемуазель Буше. Я могла бы уже быть мадам де Петанж, но, благодаря вам, нет... Господин де Ронэ, вы ранены и могли бы остаться сидеть в постели. Меня это не приведет в ужас.

- Поблагодарить? - переспросила Мадлен.
Совпадение, когда один шутит и при этом оказывается очень близко к правде, было довольно забавным, но Мадлен не думала просвещать в том собеседника и предлагать ему посмеяться вместе с ней.
Да и благодарить, надо сказать, тоже.
- Я пришла, потому что мне было любопытно.
Это тоже была правда, хотя и не совсем такая, как можно было подумать в первый момент.
- Скажите мне, господин де Ронэ, как так получилось, что вы дрались с моим женихом? Зачем?
Задав этот простой вопрос, Мадлен поставила на стол локти и положила подбородок на сложенные ладони, как будто приготовилась слушать увлекательную и долгую историю. Вид у нее был самый бесхитростный.

- Нет, не то же самое, - Мадлен покачала головой.
Скосив глаза, она посмотрела на предложенное вино и, кажется, некоторое время колебалась, но все-таки решила не пить. Взгляд от кружки вновь поднялся на собеседника, сама же она даже не шелохнулась.
- Значит, что бы ни случилось, ваш ответ был бы таким же? - переспросила она, хотя и видно было, что в ответе не сомневается, а потому его и не ждет.
Про себя она подумала, что такой словесный танец весьма странен, хотя мадам де Петанж непременно бы дала понять, что это ей только так может казаться, потому что она дочь торговца, и что любая благородная дама воспринимает его как нечто само собой разумеющееся. С чем Мадлен была готова согласиться, так это что такая витиеватость выглядит изысканнее, чем грубое "Не твое дело, отстань", как непременно сказал бы ей Поль, хотя ничем и не отличается по сути. Интересно, как скоро можно от этой изысканности утомиться?
- Значит, это и вовсе не ответ. К тому же он совсем не похож на правду.